Roxularium - форум, посвящённый Ричарду Роксбургу и фильму Ван Хельсинг

Название: Шёлк
Автор: Malicious West
Бета: нет
Рейтинг: Т
Пейринг: Анна/Невесты
Жанр: джен
Отказ: Все персонажи принадлежат компании Paramount Pictures, Верона - Сильвии Коллоке, Маришка - Джози Маран, Алира - Елене Анайе, Анна - Кейт Бекинсейл, фантазия - автору, а мне только перевод
Фэндом: Ван Хельсинг
Аннотация: Каждый год, Анна получала подарок из шёлка
Комментарии: Красиво! Мне кажется, вампирам так и стоило поступить... лаконично и целенаправленно переманивать принцессу на свою сторону, авось бы тогда и согласилась бы
Предупреждения: всё нормально и ничего страшного
Статус: закончен
Выложен: оригинал - 02.07.09, а перевод - 06.08.09

Скрытый текст

Анна явственно помнила тот самый первый раз. Так всегда бывает с первыми моментами – память может отвергнуть все последующие события и оставить от них лишь горькое послевкусие, тень того, что было прежде. Но, она ещё ни разу не была разочарована и реагировала на каждое Рождество ребяческим ликованием, столь неподходящим для принцессы.

В тот первый раз ей было пять лет. Анна помнила унылое великолепие церкви, так как подходило время празднования рождения Христа, помнила активность деревенских жителей, старавшихся добыть достаточно еды для праздника. Дарение подарков в честь рождества Христова было чуждой для Ортодокса, но отец всегда дарил ей и Велкану разные пустяки: иностранную монетку, игрушечную лошадку, вырезанную из дерева, цветную опушку сломанной стрелы.

Она предполагала, оглядываясь теперь назад, что подобным образом отец подготавливал её и её брата к их последующей жизни: тяжёлой и опасной борьбе против Дракулы. Её воспитание никогда не позволяло ей оценить своей красоты, даже свой пол она не рассматривала как отличный от своего брата. Не имея материнского примера, она всегда смотрела на отца и на его примере получала всё необходимое ей в жизни.

Итак, вот каким образом тот первый раз задержался в её памяти.
Снег падал, не прекращая в течение двух последних месяцев, и хотя к подобной новизне она никогда не привыкнет окончательно, всё же снег перестал быть для неё чем-то из ряда вон. Она сидела на кровати и смотрела на морозный узор, который замысловатыми и хрупкими завитушками образовывался на стекле. Свет, пробивавшийся сквозь узоры, заставлял всё вокруг казаться каким-то нереальным, и казалось, что сейчас скорее вечер, чем утро. И, тогда она увидела это, аккуратно лежащее в подножии её кровати, среди беспорядка из одеял: маленький пакетик, завёрнутый в цветную бумагу и перевязанный ленточками.

Анна нетерпеливо атаковала пакетик, быстро стащив его с кровати, чтобы изучить. Бумага была серебряной, столь же холодной и хрупкой, как мороз снаружи, она осыпалась и потрескивала в её руках. Ленточки были алого цвета и три раза обёрнуты вокруг пакетика. Она заколебалась на мгновение, прежде чем перекусить ленточку, будучи слишком нетерпеливой для поисков ножа или ножниц, чтобы разрезать узел.

Внутри был кусочек ткани – красивой, нежной, скользкой ткани, которой она никогда прежде не видела. Она была такого же алого цвета, как и ленточки и заструилась по руке Анны, когда она вытащила кусочек из пакетика. Анна знала только о тёплых тканях, от шерсти до бархата, одежду из которых она носила постоянно, любя её за то, что на подобных материях не слишком заметен износ и за то, что в них удобно было бегать по лесам, что она частенько делала вместе с Велканом. Это же было чем-то новым – холодная ткань, презирающая грубую обработку. Она уже умудрилась измять её, потому что слишком сильно сжимала.

Позже она узнала, что эта ткань была шёлком – не неизвестный, но достаточно редкий товар в Трансильвании. Дворяне Венгрии и Румынии носили его словно хлопок – но, с другой стороны, они-то были богаты настолько, что Валериусы и представить себе не могли. Не смотря на то, что у них был прекрасный дом, все деньги, накопленные Валериусами, ушли на борьбу с отравой существования их семьи – с Дракулой.

Тот первый подарок был всего лишь кусочком шёлка, достаточным лишь для того, чтобы обернуть его вокруг запястья или перевязать волосы. Этот кусочек она положила в карман одного из своих рединготов, и какое-то время всегда носила с собой, пока её отец не заметил этого и не спросил, где она раздобыла эту вещь.

Когда она рассказала ему о пакетике на своей кровати, он нахмурился и отослал её. Она не думала об этом до следующего Рождества, когда появился ещё один, идентичный прошлому, пакетик. В этот раз там находился квадратик голубого шёлка. Этот цвет ей не подходил, но он был настолько симпатичным, что она обернула этот кусочек вокруг своей игрушечной лошадки, словно попону.

Третье Рождество Анна была обязана жить с няней, которая пристально приглядывала за ней. Лёжа в кровати и симулируя сон, Анна видела, как няня задержалась около окна и сжала крестик у себя на шее. Не смотря на присутствие няни, на кровати снова появился пакетик с шёлком.
Анне было десять лет, когда она впервые увидела одну из них. Её отец закрыл внешние ставни на окнах её спальни. Она пожаловалась на это, сказав, что хочет смотреть на мороз, но он не поддался на её мольбы – таким образом, даже ранним утром комната была такой же мрачной как в полночь, и освещалась только подрагивающими пламенями свечей, которые быстро сгорали и чёрными огарками лежали в лужах воска.

В подножии её кровати лежал пакетик, обёрнутый серебряной бумагой, но ещё рядом с ним сидела женщина, настолько лёгкая и изящная, что то место, на котором она сидела, практически не было продавлено от её веса. Женщина была настолько красивой, что Анна не могла не смотреть на неё. Привыкшая к постоянным взглядам деревенских жителей, она никогда прежде не видела настоящую чувственность. Платье женщины было приталено к её телу и больше открывало, чем скрывало, а её кожа сияла, словно бледно-розовое нутро морской ракушки. А, её волосы! Ниспадающая масса рыжих волос сначала показалась Анне такой же беспорядочной, как и её собственные, но, приглядевшись, она поняла, что эти волосы были искусно уложены. Женщина улыбнулась ей очаровательной и доброй улыбкой, “Здравствуй, Анна”

“Кто вы?”, спросила Анна, испытывая любопытство, но не страх.
“Меня зовут Алира. У моих сестёр и у меня есть для тебя подарок. Видишь?”, она указала на пакетик возле себя, но впервые Анна была не заинтересована им. Вместо этого, она была очарована женщиной, сидящей перед собой.
“Ваши сёстры?”
Улыбка Алиры стала глубже, “В каком-то смысле. Но, подойди, открой свой подарок! Мы долгое время выбирали ткань и очень трудно нам было добиться того, чтобы лично увидеть твою реакцию. Я надеюсь, что тебе понравится. В этом году выбирала я”

Анна взяла пакетик, поскольку её подтолкнули к нему, решив, что ей понравится шёлковый подарок, даже если он будет страшненьким. Конечно же, он совсем не был страшненьким, но казалось, будто бы это был кусочек лично от платья Алиры: длинный моток шёлка цвета гвоздики и с золотой прошивкой.
“Как красиво”, искренне сказала Анна, “Спасибо”
Алира склонила голову в признательности, “Пожалуйста. Я передам твою благодарность своим сёстрам”
Она поднялась, чтобы уйти, но Анна остановила её на мгновение, спросив, “Почему вы приносили мне подарки?”
Алира медленно ей улыбнулась, “Потому что мы надеемся, что однажды ты тоже станешь нашей сестрой. Мы долго ждали тебя, Анна Валериус”

И, прежде чем Анна смогла спросить что-либо ещё, внешние ставни с хлопком раскрылись, и Алира, открыв окно, выпрыгнула из него так легко, как будто бы она прыгнула в бассейн. Анна знала, что её комната находилась тремя ярусами выше земли, поэтому она поспешила к окну и с тревогой всмотрелась в снег, круживший снаружи. Если она надеялась увидеть красивое тело, лежащее на твёрдой земле, то она ошиблась. Там совершенно не было никаких признаков Алиры.

В течение нескольких следующих лет Анна привыкла к посещению её тремя сёстрами. Алиру сопровождала тонкая, изящная Верона – с длинными чёрными волосами, кошачьим лицом и несомненным присутствием благородства. Она беседовала с ней о своей родине, но без особой страсти – лишь рассказывала о разных событиях и инцидентах, поскольку знала, что она сама, а вовсе не Италия была предметом очарования Анны. Верона дала ей блузку цвета кларета со множеством крошечных, покрытых тканью, пуговичек.

После Вероны пришла Маришка, светловолосая и самоуверенная до грани высокомерия, чей игривый характер часто граничил с жестокостью. Она вдумчиво уставилась на тело Анны оценивающим взглядом, а затем сделала несколько пренебрежительных комментариев, сопровождаемых звонким смехом, от чего Анна так и не смогла понять, считать ли её слова оскорблением или же нет.

В течение довольно долгого времени, Анна привыкла получать шёлковые подарки. Верона, самая близкая к ней по цвету волос, дарила шелка богатых и поразительных цветов, которые больше бы подошли для бархата – зелёный, тёмно-красный, фиолетовый. Маришка одновременно была скупой и щедрой, одно время, присылая то шёлковый носовой платочек, обрамлённый золотой вышивкой, то, присылая целую кипу сырого шёлка. Алира всегда оставалась верной мягким, тёплым оттенкам, таким как розовый и золотой, и этим Рождеством, когда Анне было шестнадцать лет, она получила в подарок шёлковую сорочку самых нежных розовых оттенков.

Алира ободряюще улыбнулась, когда Анна взяла пакетик, “Примерь это. Я сделала это своими собственными руками”
Анна пристально рассмотрела причудливое изделие. Прошивка была настолько крошечной и трудной, что казалась практически незаметной, “Ты одарённая швея, Алира! Я уверена, что нет никого в деревне, кто мог бы потягаться с тобой”
“Никто во всей Румынии не смог бы со мной потягаться, дорогая моя”, самодовольно сказала Алира.

Анна с почтением перебирала пальцами сорочку, искренне считая, что скорее будет смотреть на неё, чем носить. Подарки сестёр перестали быть материальными, и, смотря на них или прикасаясь к ним, она автоматически начинала думать о женщине, которая подарила ей ту или иную вещь.
“Примерь её! Я хочу убедиться, правильно ли я угадала с размерами”, настаивала Алира. Она откинулась на кровати, её волосы заструились по плечам, а выражение лица было открытым и подвижным, словно бы она была одной из молоденьких деревенских женщин, сплетничающей о чём-то со своими подружками. Действительно, она совсем не изменилась с тех самых пор, как впервые показалась Анне шесть лет назад: всё так же прекрасна, волосы её были такими же глянцевыми, а плоть по-прежнему упругой и свежей.
Анна сделала беспомощный жест, “Я обещаю примерить её позже”

“Нет, сделай это сейчас!”, глаза Алиры внезапно вспыхнули, почти что изменив цвет, а её голос, обычно столь мягкий, стал резким на мгновение. Она быстро опомнилась и, улыбнувшись, сказала: “Позже, я, скорее всего, не смогу повидать тебя. Как я узнаю, имел ли подарок успех, если не увижу, как он смотрится на тебе? Ты же не стесняешься, правда?”
“Конечно, нет”, быстро сказала Анна, “Но…”
Алира надулась, “Что ж, ладно. Я закрою глаза. Но, ты не должна стесняться! Однажды мы станем сёстрами, ты и я – так же, как я стала сестрой Вероны и Маришки”
“Вы никогда не говорили мне, что именно подразумеваете под этим”, сказала Анна, поднимая вверх ночную рубашку и начиная выбираться из неё, “Вы определённо не родственны по крови”
По каким-то причинам, подобное замечание вызвало у Алиры звонкий смех, “О, любовь моя, ты такая забавная! Кровью-то мы как раз связаны, да. Но, родственны мы по замужеству; как ты заметила, все мы любим одного мужчину”
Анна застыла в процессе снимания рубашки, “Как это возможно? Это же против законов Божьих, когда у мужчины три жены”
Алира открыла глаза, “Не все следуют подобным законам!”
“Вы же сказали, что не будете смотреть!”, Анна быстро стащила через голову ночную рубашку, чтобы прикрыться и неистово покраснела, “И, тем не менее, разве вы не ревнуете к другим? Я знаю, что ревновала бы. Я с превеликим трудом делю своего брата с кем-либо, а ведь он мне только брат. Уверена, мужа я бы ни с кем не делила”

Алира спрыгнула с кровати и хлопнула в ладоши, радуясь тому, как отменно шёлковая женская сорочка облегала тело Анны, “Я знала, что всё будет идеально! Я так рада. Но, только вот ремешочек слева располагается неправильно. Дай-ка я помогу тебе”
Анна инстинктивно подняла руку, чтобы поправить ремешок, но внезапно Алира оказалась возле неё. Она не понимала, каким образом эта женщина могла передвигаться так быстро, но в мгновение ока её острые и кроваво-красные ногти оказались в непосредственной близости от нежного шёлка, и её собственной бледной кожи.

Алира поправила ремешок, а затем занялась вырезом декольте, нежными движениями разглаживая шёлк. Кончики её пальцев погладили кожу Анны, выпуклости её грудей. Анна ничего не сказала, но почувствовала, что от этого контакта в её организме повысилась температура. Дабы прекратить подобное ощущение, она громко сказала, “Вы не ответили мне. Если вы любите своего мужа, как же тогда вы можете делить его с кем-то?”
“О”, небрежно сказала Алира и небольшая улыбка заиграла на её губах, “у нас есть свои маленькие хитрости, чтобы справляться с ревностью”

Внезапно, Анна поняла, что почему-то не хочет знать, что это за хитрости такие.
“Должно быть, ваш муж – замечательный человек”, сказала она напряжённым голосом, поскольку затаила дыхание, пока Алира нежно проводила руками по грудям Анны.
“Да, именно так”, Алира отстранилась, убрав руки и критически осмотрев Анну, “Ты выглядишь весьма привлекательно, моя дорогая. Скоро ты будешь готова к встрече с ним”
“С ним?”, эхом отозвалась Анна, смутившись.
Алира улыбнулась и её сильные, белые зубы сверкнули, “С моим мужем, естественно. Ты слушала нас всё это время или нет? Мы хотим, чтобы ты стала нашей сестрой. Четвёртой Невестой Дракулы”

Даже теперь, спустя долгие годы после того события, когда она осознала, что эти женщины, которых она долгое время считала своими друзьями, на самом деле являлись её врагами, смертельно опасными существами, восхищающимися созданием, которое её семья поклялась уничтожить, Анна по-прежнему с нетерпением ожидала Рождество. Подарки не прекращались. Каждый год появлялся пакетик с новым куском шёлка внутри и каждый год три сестры предлагали ей присоединиться к ним.

Не только “шёлковая приманка” заставляла Анну бояться того, что однажды она всё-таки скажет… да.